Вот жили себе Адам с Евой, ходили голышом по Райскому саду и были совершенно счастливы. Может у Адама живот торчал пивной, и ноги были кривые, а у Евы грудь отвисшая и попа плоская. Может у них там еще кто был, косой-кривой-рябой-гей-либерал, но откуда ж им всем было знать то столько умных слов. Они ходили себе гурьбой, наслаждались, да счастье бесконечное испытывали.
А тут дерево это с яблоками Познания Добра и Зла замаячило. И Бог главное говорил же сто раз - наслаждайтесь, дети мои, всем чем хотите, но к дереву не суйтесь, нафига вам эти заморочки. Но Еве без заморочек оказалось никак, да и Адам был не против заморочиться, и давай они познавать всё и вся. И вот некогда счастливая Ева узрела у Адама пузо и залысину недюжую. А Адам грудь обнаружил на подруге какую-то не такую. И вроде не очень понятно какую надо, но эта оказалась какая-то
не такая. И теперь захотелось всему название дать и категорию присвоить - Хорошо или Плохо.
И что тут началоооось! Давай все бегать да соринки друг у друга выискивать. Этот толстый, этот глупый, этот вообще демократ, а у этой брови неровные. И вроде радуются люди, вроде прозрели, вроде правду увидели и умными словами её называют, да только пропорционально увеличению пониманий стало уменьшаться у них количество счастья и радости. Да и столько энергии оказалось нужно на эту всю канитель, что к вечеру что Адам, что Ева, что потомство иховое измотанные без сил валились, чтобы на утро снова начать правду друг другу изрекать да мир исправлять, чтобы ровненький был да красивенький.
А тут еще одна напасть - со временем оказалось, что понимание ровненького да красивенького у всех ащще разное! Один нарисует картину, стоит любуется. Другой подойдет, плюнет, - гавно ты, - говорит, - нарисовал какое то. Я то, мол, разбираюсь! Или бывало сошьет кто-нибудь наряд, наденет, радуется, а другой подойдет и дислайк поставит, ибо не фиг в понимание красоты другого индивидуума не вписываться, ишь ты!
И выпали все из потока Божьего. Никто больше не жил чувствами, не понимал Сути. Зато слов много умных знал, и каждый говорил их почаще, потому что тогда не так страшно становилось от зияющей дыры в душе.
От отсутствия Бога в жизни.